Классический бойз-бенд - это четверка. «Иванушек» всегда было трое.  В чем каверза?
Андрей: Никакой каверзы. Для России три — круче. Три богатыря. Три брата. На троих. В самом начале хотели еще двух красавиц в группу взять, чтобы 3+2 вышло, но не нашли достойных кандидатур. Так оно и к лучшему в итоге оказалось.
Олег: У нас ведь как: налево пойдешь, направо и прямо пойдешь. Плохо, хорошо и никак. Холодно, жарко и нормально. Вот мы три пути и предлагаем. Четыре многовато. Даже если по голосам разбирать: высокий мужский голос — тенор или баритональный тенор, бас и баритон. Вот и все.
У вас хорошие голоса? Живьем можете работать?
Олег: У меня голос? Наверное. Я учился в ДМШ, в Театральном институте, проскакал по всем академиям — Гнесинке и так далее. Да, мы можем петь без фонограммы. Это, конечно, не постоянная наша практика, но мы очень часто выступаем «живаго». Если не хрипим. Мы одна из самых живых групп. Останьтесь на концерт, послушайте.
Андрей: Я себя за певца никогда не считал. Я шоумен, артист, я ставлю образ «Иванушек».
Почему в России, как и на Западе, есть бойэ-бенды, но нет войны бойз-бендов? Как смычки Воyzone – 5ivе или N'Sync – Backstreet Boys.
Кирилл: У нас шоу-бизнес по-другому выстроен. Был недавно концерт, на котором перед нами выступала «На-На», у Жеребкина был день рождения. Поздравили его от души, расслабились.
Андрей: Когда несколько лет назад была истерия, связанная с «Иванушками», мы были главной группой в стране, у пас просто не существовало конкурентов. Сейчас такая история с войной может возникнуть в среде «фабрики звезд» и «Народного артиста». Мы такой участи избежали и можно теперь сказать наверняка, избежим. Мы же не мальчуковая группа.
А кто тогда?
Андрей: Олдбойз-бенд.
Как регулируются вопросы, касающиеся двух мужских групп, управляемых из единого центра? Я имею в виду вас и «Корни».
Кирилл: У нас своя аудитория. Категория 6-14 лет у нас поменьше будет.
Андрей: «Корни» играют популярную гитарную музыку, мы более электронные.
«Иванушки» до сих пор вместе, хотя десять лет для бойз-бенда - мифический срок. А как же сольные карьеры?
Кирилл: Миф мифом, а мы востребованы. Нас любят. Конечно, каждый из нас думает, чем мы будем заниматься дальше, но недавно мы договорились: еще поработаем вместе. Как минимум три-четыре года.
Олег: Я пришел к ребятам чуть позже, через два года после старта. И у меня есть некоторое воспитание, которое мне велит: я не имею права уйти первым. Это моя собственная корректность.
Андрей: Неизвестно, чем могут закончиться такие сольные проекты. Кто уходил из бойз-бендов и удачно проворачивал индивидуальные дела? Робби да Джордж Майкл. Среди русских я таких не припомню.
Если бы вы не пели и плясали, кем бы могли работать?
Кирилл: Больше ничего не умею. Что-то есть в планах, какой-то бизнес, но я так от этого далек. Я лучше концерт посмотрю авторитетных для меня людей.
Это вы кого имеете в виду?
Кирилл: Воуs II Мen, Брайан Макнайт, Babyface, Temptations — группа вообще из 60-х. Негры с талантом. Хотя к рэпу я равнодушен. Прекрасно еще работает со своим аппаратом Джордж Майкл. В смысле, с голосом. Jamiroquai талантище.
Последний альбом как вам?
Кирилл: Последний как раз не очень. Funk Odyssey лучший.
Олег, не сочтите за наглость. А вы кто по национальности?
Олег: Наполовину узбек.
Будете опровергать слухи о своей ориентации?
Олег: Сказать тут нечего. Все нормально. Все домыслы оттого, что у меня нет постоянной девушки. Есть приходящие. Да, мне за тридцать, я уже в таком возрасте, когда это кажется странным. Ну что же, я получаюсь закоренелый холостяк. Гастрольная жизнь, чего вы хотите?
Ничего особенного не хочу. А на что вы тратите большую часть заработанного? Вы богаты, как сами думаете?
Кирилл: Я богат... На друзей. У меня двое таких, настоящих. Да, я обеспеченный и счастливый. Но живу не на Рублевке, в квартире проживаю — 53 метра на троих. Мало, конечно, так что сейчас строю дом.
Андрей: Заработка хватает. На замечательное проведение сегодняшнего дня. И завтрашнего. А так — ребенок, шмотки, жена, шмотки сыну, мобильный телефон и бензин.
Олег: Я считаю себя очень даже богатым человеком. Хотя могу, увидев волшебную букву «М», побежать со всех ног к ней. И быть счастливым.
Волшебная «М»? Метро? Размер одежды?
Олег: «Макдональдс»! Биг-маки знаете? Маки дают счастье порой, очень уж приятная еда. На самом деле у нас все в порядке, денег хватает. Я молодец, я помогаю родне.
Вы модники или нет? По-моему, вы сумасшедшие шмоточники. Шоппинг-тералией лечитесь?
 Олег: Не шмоточники точно. Есть понимание одежды. Есть такое "моментальное фото» — сразу понимаю, что пойдет, что нет.
Андрей: Модник — почти оскорбительное для меня слово. Стильный парень — вот такие слова меня больше устраивают. В гардеробе записного модника, на мой вкус, не преобладают джинсы и майки. А это как раз мой случай. У вас, кстати, отличные джинсы.
Это Рарег, американские.
Андрей: А я Abercrombie люблю. В общем, врубаюсь, но модником себя не считаю. Но барахла у меня больше, чем у Олега и Кирилла. Был даже секонд-хенд.
Маша (жена Андрея): Чего???
Андрей: Маша! Когда мне было двадцать и я работал в Варшаве, в мюзикле «Метро», для меня не было магазинов лучше секондов!
Вы считаете себя красивыми людьми?
Олег: Очень. Вот если бы Glamour делал интервью годами раньше — вы получили бы совсем другой ответ. Есть люди очаровательные в молодости, а в тридцать им из дома выходить нельзя, они чудовища. Не моя история. Люблю себя. Я в двадцать два казался себе нелепым, хилым и мелким. А сейчас - ничего, я в форме. Но фитнесом не занимаюсь и на диетах не сижу. Столько концертов, какой еще фитнсс? Попрыгайте с наше, поймете, о чем я. Ну и на ночь не ем, конечно. Булок хочется, а я терплю.
Кирилл: Я не страшный. Я ничего. Три из пяти. Мужчина должен быть добытчиком, а красоту должна нести женщина. А я красив душой, я добрый.
Андрей: Есть хорошая шутка. Есть люди красивые и очень красивые - лично я себя красивым не считаю. На самом деле во мне больше обаяния, греческие каноны красоты ко мне не подходят, фамилия у меня красивая, этого мне хватает.
У вас - шевелюра. У Кирилла - мускулы. А у Олега какой доминантный признак?
Андрей: Харизматичность. Мы благодаря ему и стали подлинными International. Моя мама пошутила, впервые увидев Олега: «Я понимаю, что вы International, но не до такой же степени». Это первое. Второе — и главное — голос. Отслушали несколько тысяч теноров, и только Олег подошел. Остальные — кастраты какие-то или толстые оперные мужики. Тенора! Вот дефицит в стране.
Кирилл: А что мускулы? Дело не в них. Я штангу в руки не брал двадцать лет, у меня есть турник и бассейн — их мне вполне хватает. В неделю десять километров наплываю.
Артистическая карьера и семьи. Странное сочетание. Трудное?
Кирилл: Тяжело. Но я счастлив, что у меня любимая работа.
Андрей: Еще лет пять назад ни одна фанатка мне бы жену не простила. Но девочки подросли и благодарны нам за то, что мы подарили им! А что вы им, собственно, подарили?
Андрей: Замечательное детство и любопытную юность.